Татьяна Зайко родилась и выросла в Ленинграде. Мама пережила блокаду, отец — фронтовик, рано ушел из жизни. Единственная дочь в семье, Татьяна всегда хорошо училась, окончила Первый мед. Врачом она хотела быть всегда.

«Это был очень светлый, чистый, жизнерадостный человек. Таня, как солнышко, светила всем», — говорят коллеги.

— Много лет проработала в детской больнице им. Раухфуса, в которой, помимо заведующей лабораторией, была ещё и руководителем профкома. На всю жизнь запомнил, как приходил еще ребенком в 1990-х годах к ней на работу и какая дружеская атмосфера там была. Мама очень любила больницу Раухфуса, отдавала всю себя этой работе. Параллельно дежурила по вечерам в поликлинике на Суворовском проспекте. Потом перевелась в 20-ю больницу и сделала очень много, чтобы вывести лабораторию на высокий уровень. Всегда подставит плечо, скольким людям она помогла — не счесть, скольким жизнь спасла! И это не просто слова. Веселая, добродушная, любимая мама, — говорит сын Татьяны Геннадьевны Владимир Зайко.

Вокруг нее всегда кипела жизнь. Всю себя Татьяна Геннадьевна посвящала заботе о двух сыновьях — Михаиле и Владимире, внуке и внучке, любимом муже.

— Мы прожили вместе 36 лет, — рассказывает Евгений Зайко. — Познакомились в 1984 году в очереди в БДТ. В то время, чтобы купить билет, нужно было заранее отметиться в списках. Давали по два билета в одни руки. Я, тогда еще студент, несколько раз приглашал Таню на спектакли. Уже поженившись, мы пересмотрели все звездные постановки Товстоногова. И потом еще долго не пропускали ни одного громкого спектакля в Петербурге.

Человек увлекающийся, Татьяна Зайко какое-то время даже разводила собак. От этого суматошного, по словам родных, времени в доме остались три собаки породы чихуа-хуа.

— Однажды Таня принесла домой пять чилийских белочек, которые жили в Музее бабочек, но музей закрылся и животных раздавали горожанам, — вспоминает муж. — Нам сказали, что все белочки — девочки, мы обрадовались, а через три месяца у нас появилось еще 15 «девочек». Еще в музее был попугай, Таня тоже хотела его забрать, но тут уж я воспротивился.

Татьяна Геннадьевна обожала дачу под Кингисеппом, куда спешила вырваться при каждой свободной минуте. Всей семьей ездили туда круглый год.

Когда началась эпидемия, Татьяна Геннадьевна по-прежнему каждый день ходила на работу.

— Здание лаборатории находится через дорогу от основного здания больницы, и когда надо было отнести документы в главное здание, в котором уже были пациенты с ковидом, некоторые молодые сотрудники отказывались туда идти. И тогда шла мама, заведующая отделением, — рассказывает Владимир Зайко. — Она такая была всегда по жизни, бесстрашная.

Болезнь началась сразу с острой фазы. Поднялась температура, появилась сильная слабость, вплоть до того, что не было сил встать с кровати. Сначала Татьяну Геннадьевну отвезли в больницу им. Семашко в Пушкине, но состояние ухудшилось настолько, что пациентка уже сама настояла на том, чтобы ее перевели в инфекционную больницу им. Боткина. Здесь женщину сразу поместили в реанимацию. Поначалу всем казалось, что она выкарабкается. Родные искали плазму для переливания, хватаясь за любую надежду. Но спасти Татьяну Зайко не смогли. Ее перевели на ИВЛ, но из медикаментозной комы она уже не вышла.