Сергей Леонидович Белошицкий стал первым петербургским врачом, погибшим от COVID-19. У него были сопутствующие заболевания, из-за которых он был в группе риска по развитию тяжелых осложнений при инфицировании ковидом. Но Белошицкий не бросил коллег в тяжелой ситуации, когда катастрофически не хватало врачей.

— Сергей работал у нас недолго, всего два месяца, но мы понимали, что он относится к группе риска по состоянию здоровья. Предлагали переждать опасное время дома, уйти. Он отказался, это было его решение. Потому что на переднем крае — а именно анестезиологи-реаниматологи несут основную нагрузку на передовой — слишком много жизней зависит именно от них, — рассказывают в Александровской больнице.

Коллеги говорят, что за свою профессиональную жизнь он спас от смерти сотни пациентов. И продолжал это делать во время эпидемии, пока не стало ясно, что ему и самому требуется помощь. В больницу имени Боткина он поступил в «относительно нормальном состоянии на самостоятельном дыхании» с диагнозом, поставленным еще в Александровской больнице, — «ковид-пневмония». Но пневмония прогрессировала. Сначала его подключили к аппарату ИВЛ, а через несколько дней уже к ЭКМО (экстракорпоральная мембранная оксигенация — метод насыщения крови кислородом в обход легких). Неделю его спасали. Не удалось.

У Сергея Белошицкого не было жены и детей. Родители умерли давно, когда Сергей учился в медицинском университете. Все эти годы его семьей были две сестры и брат.

— Мы родились и выросли в Новгороде, — рассказывает старшая сестра Елена. — После окончания школы Серёжа поступил в Петрозаводский университет на медицинский факультет. Мысль о том, что он будет врачом, была у него всегда. В нашем роду много медиков, прадед был врачом. Серёжа был домашним ребенком, «ботаником» — много читал, всегда хорошо учился. Он так скучал по дому, что умудрялся каждые выходные приезжать домой в Новгород из Петрозаводска. Так он год отучился, а потом поступил уже в Первый мед в Петербурге.

После окончания университета Сергей Белошицкий снова уехал в Новгород, работал в областной больнице. А потом его снова позвали в Петербург. Здесь доктор 20 лет проработал в Елизаветинской больнице.

— Он работал очень много, много совмещал, постоянно дежурил, и в выходные дни застать его дома было невозможно. Это был рутинный бесконечный труд. Но Сергей был совершенно равнодушен к карьерному росту, мне даже было немного обидно за него, потому что это был одаренный человек с большим потенциалом, — рассказывает сестра Елена. —Семья своя у него так и не появилась, но он был человеком очень семейным, опекал моего сына, своего племянника. Он вообще всех нас опекал, ворчал, баловал, помогал деньгами, поддерживал. Ему самому было надо очень мало. Он больше отдавал. Мы ходили с ним в театры, на концерты. Всю жизнь мы жили вместе, одной семьей. Незадолго до смерти ему удалось купить квартиру, он успел пожить в ней всего несколько месяцев.

По словам друзей, это был человек-гора, к которому всегда можно было обратиться за помощью.

— Он работал в реанимации, прекрасно осознавая, что был не самым здоровым человеком. Но он молодец, потому что никогда над этим не раздумывал. Он был разным: веселым, смиренным, усталым и огорченным. Бывал очень саркастичным. Любил кинематограф и еще больше любил его критиковать, — рассказывает его друг Владимир Сулима, заведующий отделением реанимации больницы Святого Георгия. — Я буду скорбеть по нему и без устали говорить своим врачам, как спасти себя, спасая пациентов.

По словам родных, Сергей Леонидович мечтал уехать жить в Новгородскую область — в дом, который остался от бабушки. Здесь было его «место силы», в котором он был по-настоящему счастлив.