Выпускник Военно-медицинской академии, майор медицинской службы в запасе, талантливый врач-диагност. Последние годы жизни он работал участковым врачом-терапевтом в обычной колпинской поликлинике, но к нему стремились попасть на прием все пациенты. В его кабинет всегда была очередь — люди говорили, что лечение у Плужника «как у профессора».

По словам родных, Александр Плужник был человеком, который никогда не унывал, страстно любил жизнь, свою профессию. Гордился своими двумя дочками. Старшая дочь Алёна вышла замуж и уехала в Израиль. Младшая — 20-летняя Маша дипломированный дизайнер интерьеров.

— Мы прожили с Сашей 19 лет, родили двух прекрасных дочерей, — вспоминает его бывшая жена Людмила Плужник. — Последние десять лет мы были в разводе, но сохранили хорошие отношения. С ним невозможно было находиться в конфликте. Саша очень добрый человек.

Родом из солнечной Одессы, Александр и в жизни был человеком-праздником. Друзья в шутку называли его своим Винни Пухом.

С детства видя перед собой пример родного дяди — военного врача, Александр Плужник мечтал учиться только в Военно-медицинской академии. И мечта сбылась.

— Саша поступил в академию, несмотря на конкурс 40 человек на место, — рассказывает Людмила Плужник. — На четвертом курсе мы поженились, а после выпуска Саша получил распределение на Дальний Восток. Туда мы и уехали. В военной части Саша сам отремонтировал медпункт — электрику, крышу. У него были золотые руки и золотая голова.

Это были 90-е годы, когда в армии процветала дедовщина, офицерам платили копейки. Первое, что спрашивал доктор Плужник у любого солдата, поступающего в санчасть: «Тебя били?». Он спас тогда немало жизней, профессионально ставя диагнозы. За время его службы не умер ни один солдат.

Спустя годы семья вернулась в Петербург. В 38 лет Александр Плужник уволился в запас и потом уже работал врачом-участковым в поликлинике.

— Он помогал всем, никому не отказывал. Обращались все — близкие, дальние, знакомые знакомых, совершенно посторонние люди. Он ставил правильные диагнозы, я не помню, чтобы он когда-нибудь ошибся, — говорит Людмила. — Местная скорая помощь знала, что если Плужник вызвал, надо немедленно ехать — будет стопроцентно подтвержденный диагноз.

Во время пандемии доктор Плужник работал на двух участках. Еще 25 мая ходил по квартирным вызовам, а на следующий день у него резко подскочила температура.

— Он военный врач, и понимал, насколько опасна эпидемия. Но, как настоящий военный, с передовой не уходил, — рассказывает Людмила. — Он не курил, не пил, занимался спортом, был здоров всегда. Поэтому еще все мы надеялись, что он справится с болезнью. Саша даже помнил этого пациента, от которого заразился. Человек кашлял и был без маски. «Что же вы без маски?» — еще попенял ему Саша. На что тот в ответ возмутился: «У меня ковида нет». А потом ему пришли анализы с подтвержденным коронавирусом.

31 мая Александра Плужника в тяжелом состоянии госпитализировали в Военно-медицинскую академию — помогли бывшие однокашники.

— Его друзья, военные врачи, больше месяца боролись за папину жизнь, дважды подключали к ИВЛ, — рассказывает дочь Александра Мария. — Наша семья очень признательна им за помощь. На свои личные средства они купили дорогое лекарство, съездили за ним в Финляндию, и папе стало легче. Но потом оторвался тромб от легкого. Папу даже готовили к трансплантации легких. Но спасти не получилось.

«Саша остается для нас человеком безграничной преданности своей профессии, милосердия и мудрости. Мы запомним его неуемную энергию, жизнерадостность, высокие душевные и этические качества, — скажут коллеги после его смерти. — Он был душой отделения…»

Александр жил с собакой и кошками в съемном доме и каждый месяц отсылал немалую часть зарплаты родителям в родную Одессу.

— Он был их единственным сыном, — говорит Мария. — Сейчас дедушке и бабушке помогаем мы. Папа строил планы, хотел купить в ипотеку квартиру… Новую машину. Но знаете, незадолго до смерти он сказал мне: «Дайте мне пожить для себя. Отдохнуть». Он сильно устал, вымотался. А потом он заболел...


Похоронили Александра Плужника на Новоколпинском кладбище. Родным не разрешили даже приблизиться к гробу, потребовав соблюдать дистанцию. Вот так, на расстоянии, они наблюдали за тем, как гроб с их любимым человеком посыпают белым порошком, а потом опускают в могилу. Маша тогда сказала маме: «Я не верю, что там мой папа. Я верю, что он начал новую жизнь и уехал в другую страну».